"Мир"ный Байкал

От Улан-Удэ до Гремяченска, где поселили журналистов, прибывших освещать в СМИ начало глубоководных погружений "Миров" на Байкале, – чуть ли не пять часов тяжелой дороги – с транспортными путями в Бурятии пока проблемы. Дальше – снова часа полтора на автобусе до порта Турка, куда подошла баржа с "Мирами" и судно сопровождения – буксир "Академик Коптюг", на котором в основном и живут непосредственные участники экспедиции. Кроме того, что баржа стала домом для ГОА, она превратилась для ученых на время экспедиции в плавучую лабораторию. На платформе 64 метра в длину и 13 в ширину установили блок из вагончиков-модулей, приспособленных под механические мастерские, лаборатории, каюты и камбуз. Отмечу, что на камбузе командует бессменный кок с судна "Академик Мстислав Келдыш" – постоянной базы "Миров" – Николай Трущенков. По словам Анатолия Сагалевича, он – мастер кулинарии, кормит команду во всех экспедициях. Отведав угощений Николая Андреевича, я поняла, почему его не могли не взять и на Байкал: вкуснотища! Тормозки с едой для тех, кто идет на погружение, готовит, конечно, он. Это печенье, шоколад, яблоки, черный чай (по просьбе – с лимоном), минеральная вода без газа, бутербродики с вареной колбасой и сыром: все должно быть не острым, чтобы не вызывать жажду, и без запаха. Крошечное замкнутое пространство ГОА не предполагает ничего душистого. Перед погружением экипаж старается не есть . Иногда чуть ли не целый день. Ведь туалет на "Мире" разместить негде. Перед и во время погружения действует и добровольный "сухой закон". Еще бы: на 2 квадратных метрах размещаются 3 человека! Внутри сферы среди компьютеров и многочисленного оборудования с трудом находятся место для пилота и два лежака для наблюдателей.

При погружении не обойтись и без теплой экипировки: капсула не обогревается – экономия электроэнергии. И температура на глубине может упасть до 10-14 градусов тепла. На Северном полюсе вообще доходила до минус полутора. Утепленный комбинезон, шерстяные носки, полотенца, бумажные салфетки готовит инженер Лидия Бирюкова, ее ласково зовут "наша мамка". В свою подводную квартиру гидронавты заходят без обуви – кроме соображений гигиены, каждый грамм на счету. Поэтому и тапочек не полагается. Но есть момент, что во время погружения внутри сферы скапливается конденсат, соответственно пол и стены становятся сырыми. И чтобы не промокали носки, на ноги приходится надевать обыкновенные полиэтиленовые пакеты.

"Мирам" на барже не очень-то комфортно. Но по мере возможностей ее приспособили для такого груза. Чтобы платформа была устойчивей нагрузили ее специально изготовленными чугунными чушками. Есть проблема и с гидравлическим краном для переноски "Миров" с баржи на воду. Эта 100-тонная махина – лучшая среди подобных, но вот стрела у нее, которая собственно и спускает на воду эти сферы, похожие, кстати, на рыбок с толстым брюшком, длиннее необходимой раз в пять. И трос на "Келдыше" – 5-6 метров, здесь же – 50. С учетом неугомонных байкальских ветров, порой штормовой качки, опускать "Миры" на воду с баржи чрезвычайно сложно: их сильно раскачивает на высоте.


- Важно отметить, что "Мир" – это не батискаф, как обычно пишут, ошибаясь, журналисты, – предостерегает инженер-гидротехник Алексей Фиронов. – Наши глубоководные аппараты могут зависать на любой глубине, двигаться в любом направлении. Они – как автономные подводные лодки в миниатюре.

В пресной воде мини-субмарины весом около 18 тонн будут работать впервые. С учетом потери плавучести в пресной воде тяжелое навесное оборудование было заменено на более легкое. Кроме того корпус обшили специальным легким и прочным материалом – синтактиком, неким подобием пенопласта. Но в отличие от пенопласта он не сжимается от давления.

Короткая экскурсия закончена. Членам экспедиции некогда: завтра ответственный день – "Мирам" предстоит искать самое глубокое место озера. Предварительно это где-то 1.700 метров. Для погружения выбрана точка практически в центре Байкала: между островом Ольхон и полуостровом Святой Нос. Если еще точнее – между мысами Ижимей и Ухан.

До этого прошли два технических погружения. В ходе их было проверено, как работает научное оборудование. Во время одного из них в течение двух часов аппараты исследовали дно Байкала на глубине 420 и 435 метров. В погружении участвовали специалисты немецкой компании "Ллойд", которые выдали научной экспедиции сертификаты, подтверждающие, что ГОА "Мир" могут успешно работать и в пресной воде. С ними Сагалевич сотрудничает с 1991 года, раз в четыре года они погружаются на "Мирах" для проведения подобной обязательной сертификации.

...И вот настал день, когда может быть установлен мировой рекорд погружения глубоководных аппаратов в пресной воде. Баржа с "Мирами" и судно сопровождения уже находятся в заданной точке. Нас, журналистов, из порта Турка на катере доставляют на судно, которое пять часов будет идти до места погружения: такие вот байкальские расстояния.

Прибыли. Ждем. Первое погружение совершит "Мир-1". Его пилотирует Анатолий Сагалевич. В составе экипажа президент-председатель правительства Республики Бурятия Вячеслав Наговицын и председатель Попечительского совета ФССОБ Михаил Слипенчук. Во втором экипаже в "Мире-2" командиром будет ученик Сагалевича, опытный пилот Евгений Черняев, наблюдателями пойдут депутат Госдумы (участник экспедиции к Северному полюсу) Владимир Груздев и директор Байкальского института природопользования Сибирского отделения РАН Арнольд Тулохонов.

И вот экипаж "Мир-1" – внутри сферы. Тщательно задраивается люк. Пилот открывает в аппарате вентиль кислородного баллона, включает вентиляторы системы очистки воздуха. Судовой кран подхватывает аппарат и максимально плавно опускает за борт баржи. С погодой везет. Байкал особо не волнуется, ветер как-то затих. Природа словно бы осознает важность момента. Вокруг – 8 судов сопровождения, 5 из них – научные, в небе кружит вертолет. К "Миру" подплывает лодка, матрос отцепляет трос, связывающий сферу со стрелой крана. Словно гигантская красно-белая рыба "Мир" вертикально уходит в Байкал. Знаем, что сейчас он набирает балласт – воду для будущего всплытия. На дно сфера идет медленно вращаясь, на ровном киле. Словно бы плоский штопор. Скорость погружения примерно 30 метров в минуту. Кроме воды заранее берется и аварийный балласт: шарики из никеля. Они размещаются в двух бункерах, удерживаемые электромагнитами. При необходимости магниты отключаются, и дробь легко высыпается. Никель – материал дорогой. Но он в отличие, например, от стали не ржавеет. Обычно засыпается в каждый бункер по 180 кг. , но для данной предполагаемой глубины достаточно 100 кг. Но, дай Бог, избавляться в экстренном порядке от этих шариков никогда не придется. Вообще в "Мирах" предусмотрено много аварийных схем спасения в случае непредвиденных ситуаций. Можно даже "отстреливать" двигатели для экстренного подъема. Запас же кислорода рассчитан примерно на трое-четверо суток. Но таких случаев за всю историю ГОА не было. Разве что аппарат старого поколения "Аргус" однажды попал под кабель, и освободили его только через двое суток. Давление на сферу под водой колоссальное – равное весу двух тяжелых танков. Небольшие иллюминаторы – всего-то 20 см. в диаметре – сделаны из специального полимера толщиной 18 см. Раньше иллюминатор состоял из двух стекол, между которыми был налит бензин. Трубки с проводкой заполнены маслом. Дело в том, что масло и бензин практически не подвержены сжатию.

"Миры" – словно бы космические корабли, только бороздят подводные просторы. Аргонавты с этим соглашаются, объясняя, что психология здесь все же другая. Представить, как оно там, под многотонной толщей воды, не побывав там, невозможно. Свет не проникает, прожекторы с трудом разрывают донную темноту... Пилоты "Миров" рассказывают, что пассажиры-туристы (а такие на "Мирах" тоже бывают) ведут себя по-разному. Например, девушка из Германии даже не стала смотреть в иллюминатор на легендарный "Титаник". А бабулька 77 лет никак не хотела возвращаться на поверхность: все не могла налюбоваться красотами океанического дна. Давление в сфере обычно нормальное, но бывает, что у кого-то из экипажа голова побаливает. Глубина, как и высота, не всем показана...

Конечно, все волнуются. Чилингаров тоже не скрывает напряжения. Он постоянно на палубе, почти ни с кем не разговаривает, часто заходит в переговорную рубку, где дежурит инженер-электрик Владимир Федонов. Он работает с Сагалевичем на погружениях с 1993 года. Оттуда постоянно слышится: "Мир-1", я "Метрополь". На связи. Плохо слышу!". "Мир-1. Глубина 460 метров. Идем в сторону увеличения глубины" Слышимость и на самом деле неважная. Может быть, поэтому и прошла ошибка в цифрах. Уж очень все ждали рекорда. Неугомонные представители СМИ, работающие в режиме он-лайн, поторопились передать о рекордном погружении на 1.680 метров. К сожалению, эта точка так и не была найдена. "Мир-1" по предварительным данным "нащупал" дно на 1.580 метрах, а "Мир-2" – на 1.592-х. Но главное ведь не в зафиксированных сенсациях. Такого погружения в любом случае нигде в мире не было. Да и экспедиция организована в первую очередь ради научных исследований. Хотя на рекорд надеялись. На погружение прибыл даже представитель "Книги рекордов Гиннесса", главный редактор "Книги рекордов России" Алексей Свистунов.

Забегая вперед, отмечу, что тогда, 29 июля, субмарины все же преодолели отметку в тысячу шестьсот метров. Показатели глубины погружения составляют 1.622 и 1.634 метра, а не 1.580 и 1.592, как сообщалось ранее. Заместитель руководителя проекта Анатолий Сагалевич объяснил, что исследователи после погружения уточнили показания датчиков, которые были рассчитаны на работу в морской, а не в пресной воде.

"Мир-1" начал подъем. По времени он был практически равен погружению. В районе полутора часов. А на дне экипажи работали около пяти часов. Вся запланированная программа выполнена, отобраны пробы грунта, воды, живого материала. Сделаны все возможные замеры, в том числе температура воды, насыщенность ее кислородом, кислотность и, естественно, глубина. На дне Байкала установлены флаг России и памятная пирамида из стали высотой около 50 см. На ее гранях изображены гербы России и Бурятии и нанесена надпись "85 лет Республике Бурятия".

И вот мы у баржи, уже видим "спину" "Мира-1". Стрела крана над аппаратом. Спустя минуты "рыбка" зависает над палубой. Открывается люк. Усталому экипажу подносят шампанское. Чилингаров, который после погружения на Северном полюсе знает, что такое вернуться с глубины, довольно улыбается в бороду. Его погружение в Байкал еще впереди. Наговицын в восторге: дно озеро идеально чистое!

- Мы прошли три с половиной мили под водой. Массу рачков видели на дне, это те организмы, которые чистят наш Байкал. Видимость отличная, когда освещается прожектором, – возбужденно рассказывает глава Бурятии.

Сагалевич же отметил, что видимость тут хуже, чем в Ледовитом океане. Чуть тронешь дно манипуляторами – сразу же поднимается взвесь. Само дно ровное, нет никаких впадин для более глубоких погружений.

На походной пресс-конференции, на барже, участники погружений и сами пили, и журналистам дали попробовать воду, взятую у дна Байкала. Это чистейшая и вкусная питьевая вода. Ее соленость составляет всего 0,0008 %. Для сравнения: в среднем соленость Мирового океана 32-35%. Вполне вероятно, что лет через пятьдесят питьевая вода будет стоить дороже, чем нефть и газ. Так что экологическая сохранность Байкала – задача государственной важности.


...Впервые в глубоководных погружениях на "Мирах" на Байкале примет участие женщина. Это Наталья Комарова, председатель комитета Госдумы РФ по природопользованию и экологии.

- По результатам исследований экспедиции будет подготовлена комплексная программа рекомендаций и практических мер по сохранению этого уникального природного комплекса, – отметила она. – Для нас, экологов и законодателей, очень важны исследования мест выхода подводных гидротерм, грязевых вулканов и углеводородов Байкала. Здесь имеются немалые запасы углеводородов, нам хотелось бы определить, каковы они и их фоновый уровень, чтобы оценить, есть ли угроза загрязнения воды и, соответственно, разработать комплекс мер противодействия, исходя из прогнозов по их выбросу. Будет продолжено и изучение состояния береговой линии озера, это необходимо для получения точных данных о тектонических процессах на дне Байкала. Но ученые и специалисты нацелены и на поиск археологических находок, – отметила депутат.

Впереди еще десятки погружений, тысячи научных наблюдений и исследований. После аварии 30 июля, когда из-за сильного ветра "Мир-2" ударом о несущую платформу повредило правый вспомогательный двигатель, глубоководные погружения возобновились. Начал работу и третий пилот "Миров" – Виктор Нищета, тоже участник экспедиции на Северный полюс (рекордному погружению 2 августа исполнилось ровно год). Масштабные глубоководные исследования в этом году пройдут в дельте реки Селенги, в районе острова Ольхон, Ушканьих островов, в Баргузинском и Чивыркуйском заливах и в южном районе озера.

...Байкал – это озеро-загадка. Еще в 1991 году российским ученым удалось открыть там удивительное явление – гидротермальные поля, подобные "черным курильщикам", обнаруженным на океаническом дне. Возле них кипит редкая жизнь альтернативной формы, основой которой служит не кислород, а сероводород. Обнаружены выходы нефти на дне Байкала. Это тоже загадка: откуда берутся органические вещества, из которых собственно получается нефть? Найдены газогидраты, которые вполне могут служить топливом будущего, если этот газ в твердом состоянии научатся добывать.

Мы обязательно вернемся к этой теме, а также продолжим рассказ об экспедиции, которая в этом году продлится до середины сентября. Кто знает, может быть и отыщутся легендарное "золото Колчака", обозы с серебром или какой-нибудь редкий артефакт из затонувших караванов? Расспросить ученых, что они там увидели на глубине, мечтают и уфологи. По мнению некоторых из них Байкал облюбовали инопланетяне-ихтиандры. Но, скорее всего, экспедиция всего лишь обогатит науку. А разве этого мало?

Интересны дальнейшие планы команды Чилингарова – Сагалевича. Например, поиски загадочной Атлантиды и погружение в знаменитую, чуть ли не бездонную Мариинскую впадину. Чилингаров уже обсуждал вариант строительства глубоководного аппарата нового типа с генеральным директором завода в Северодвинске, где строят атомные подводные лодки. Есть договоренность и с проектно-конструкторским институтом в Санкт-Петербурге. Так что перспективы захватывают дух.