Михаил Вайнерман: "Закупка водолазных комплексов за рубежом – некомпетентность!"

– Михаил Ильич, в последнее время в СМИ широко обсуждался вопрос заключения контрактов по гособоронзаказу-2011. Контракт по спасательному судну "Игорь Белоусов" подписан. Теперь всем участникам осталось его построить и сдать ВМФ?

– Пока нет. Как я пониманию, компания по дискредитации "Лазурита" еще не закончилась, и попытки найти повод для закупки зарубежного комплекса, якобы серийного и якобы отвечающего требованиям ВМФ, тоже продолжаются.

– Вы считаете, что это невозможно? Нет такого комплекса или это невыгодно?

– И то, и другое. Причем, такого комплекса не просто нет, строго говоря, его и не может быть! Где взять серийный комплекс, то есть освоенный в производстве, если универсальные водолазно-спасательные комплексы не строились с прошлого века? А те, которые строились в свое время, совершенно не подходят по вместимости и по общей архитектуре.

В последние годы за рубежом строятся только специализированные комплексы: или спасательные декомпрессионные, не обеспечивающие проведение водолазных работ, или коммерческие глубоководные водолазные комплексы (ГВК), которые спроектированы для использования на специальных судах для выполнения водолазных работ и не приспособлены к приему спасаемых подводников. Не говоря уже о том, что российские Правила водолазной службы существенно отличаются от западных, например, по режимам водолазных работ и по составу газовых смесей. Думаю, что речь может идти о следующей схеме: некий западный производитель возьмет серийный декомпрессионный комплекс, модернизирует его, увеличивая количество спасаемых и адаптируя его к российскому СГА. Далее – возьмет серийный водолазный комплекс, модернизирует его, увеличивая (как минимум на 50%) глубину работы водолазов. Объединит все это, добавив систему подготовки газовых смесей. Обеспечит размещение этого комплекса на российском спасательном судне и возможность совместной работы систем управления судна и комплекса. Главное в этом деле – "посредник-переводчик", который все это будет называть серийной поставкой до момента подписания договора, чтобы поддерживать иллюзию об уменьшении сроков и стоимости. А может, без этих хлопот поставят, что есть, расплачиваясь эффективностью?

Мы провели сравнительный анализ по всем зарубежным судам, построенным за последние два десятилетия. Расчеты показали, что даже самое лучшее из зарубежных аналогов (мобильная спасательная система ряда европейских стран НАТО NSRS с аппаратом SR Nemo, 2008г.) уступает по эффективности нашему судну в "тяжелых" случаях аварии практически в два раза. Другими словами, количество спасенных подводников при использовании лучшего зарубежного аналога будет почти в два раза меньше. Или необходима одновременная работа двух подобных судов во время спасательной операции. Это объясняется в первую очередь меньшей вместимостью декомпрессионного комплекса. В результате после заполнения барокамер приходится делать перерыв в спасательных рейсах в ожидании завершения декомпрессии, которая в худшем случае может продолжаться более 3 суток. За это время вероятность выживания подводников, оставшихся в отсеке аварийной ПЛ, будет приближаться к нулю. Переход к действительно серийному зарубежному комплексу – это дополнительный риск гибели подводников, оставшихся в живых сразу после аварии ПЛ.

Вот и получается, что когда говорят о полезности закупки зарубежного серийного образца, то это в лучшем случае – некомпетентность, в худшем целенаправленная дезинформация.

– Вы такое допускаете?

– К сожалению, мы уже с подобными фактами сталкивались, когда предпринимались попытки переманить нашего зарубежного партнера (фирма Drass Golleazzi).

– Вы можете это официально подтвердить?

– Да, у нас есть официальное письмо от Drass Golleazzi, разрешение на использование его по своему усмотрению и заверение о готовности подтвердить эти материалы даже в случае судебных разбирательств. Но мне бы не хотелось возвращаться к той истории. Она очень некрасивая.

– Как Вы оцениваете упреки в адрес ЦКБ "Лазурит" о том, что комплекс получается чрезмерно дорогим, создание его неоправданно затянулось, а уровень разработки оставляет желать лучшего?

Давайте, обо всем по порядку. Сначала о сроках. Хорошо, что не все еще знают (иначе совсем бы заклеймили позором), но разработка технического проекта ГВК была завершена "Лазуритом" в первом квартале 2005 года, а срок сдачи спасательного судна по новому контракту – в 2014 году. Получается 8-9 лет! Конечно, это много. По результатам технического проекта мы рассчитывали построить ГВК за 3 года. Почему же так долго? Потому что в первые два года после завершения технического проекта финансирования не было совсем. В последующие два года было профинансировано менее 15% от согласованной стоимости работ. А к концу 2011 года контракт профинансирован со стороны генерального заказчика чуть более чем на 30%! Причины были разные, но вопрос в другом: "Лазурит" почему в этом виноват? Кстати говоря, "Лазурит" неоднократно выходил к ОАО "Адмиралтейские верфи" с предложением о привлечении кредитных ресурсов. И с банками вопрос был проработан. Проблема "уперлась" в поручительство ОАО "Адмиралтейские верфи" как головного исполнителя. ОАО "Адмиралтейские верфи" не получили соответствующего разрешения. Сделать это самостоятельно (взять на себя оплату процентов) мы, наверное, могли бы, но в условиях непредсказуемого финансирования не рискнули. Сейчас можно только говорить о том, насколько бы мы выиграли в сроках, и на сколько выигрыш в цене перекрыл бы оплату процентов.

Теперь о стоимости. Я не буду говорить о том, что вопрос сроков – это одновременно и вопрос стоимости. Инфляцию никто еще не отменил. Не буду ссылаться и на то, что Россия за последние 22 года не строила таких судов. Безусловно, это сказалось на цене комплекса, но есть еще целый ряд факторов, не менее очевидных, но которые упорно никто не хочет видеть.

Во-первых, когда говорят о стоимости зарубежных комплексов, то называют стоимость серийных образцов. И стоимость разработки документации, стоимость изготовления оснастки в него входит лишь частично. В стоимость комплекса, устанавливаемого на судне "Игорь Белоусов", затраты и на документацию и на оснастку входят в полном объеме.

Во-вторых, стоимость зарубежного комплекса не включает в себя стоимость доставки, таможенные, брокерские услуги и соответствующие налоги, связанные с импортом товара. А затраты по этим статьям превосходят 30% от стоимости ввозимого оборудования.

В-третьих, при закупке импортного комплекса необходимо иметь в виду, что его еще нужно смонтировать на судне и провести испытания в составе судна. Этого тоже нет в стоимости зарубежного комплекса.

Расчеты показывают, что для корректного сравнения стоимость зарубежного комплекса надо увеличивать едва ли не вдвое. А теперь посмотрите. Широко разрекламированный серийный спасательный комплекс NSRS с аппаратом SR Nemo может стоить при продаже никак не менее 100 миллионов долларов. В цене российского спасательного судна это уже составит около 200 миллионов долларов. А наш головной комплекс (ГВК вместе с СГА) будет стоить порядка 130 миллионов долларов. При этом сравниваемый комплекс NSRS водолазные работы выполнять не может. Кроме того, очевидно, что российский образец в серийном исполнении будет, мягко говоря, дешевле зарубежного. Почему это никого не интересует? Когда говорят о закупке зарубежного комплекса, почему никто не хочет знать, что сегодня практически закончен выпуск рабочих чертежей для отечественного комплекса, в завершающей стадии находится изготовление российских комплектующих, на несколько миллионов евро стоит изготовленное и испытанное, но не вывезенное оборудование в Италии. Фактические затраты на сегодняшний день уже приближаются к 1 миллиарду рублей. А сколько еще придется затратить в случае прекращения работ? Не слишком дорогой памятник собираются создавать в угоду чьим-то коммерческим интересам? Конечно, проще повесить ярлык "у "Лазурита" дорого", и назвать это экономикой!

А теперь о самом главном – об уровне разработки. О необходимости и эффективности создания спасательных комплексов с учетом особенностей российского ВМФ уже говорилось. Надеюсь, не надо объяснять, что иностранные комплексы созданы не под требования российского ВМФ. Необходимо также учитывать, что используемые в мире ГВК по техническому уровню делятся на две большие группы. К первой группе относятся дешевые комплексы, не имеющие полной сертификации и применяющие в основном опробованное, но морально устаревшее оборудование. Ко второй группе относятся полностью сертифицированные комплексы, основанные на передовых и перспективных технических решениях. Разница в стоимости ГВК этих двух групп существенная – в 1,5-2 раза. Поэтому те, кто говорит о дешевизне зарубежной водолазной техники, имеют в виду далеко не лучшие образцы.

ГВК проекта 22020 по принятым техническим решениям и своим характеристикам несомненно относится к комплексам второй группы. В первую очередь – по глубине работы водолазов. В нашем проекте она составляет 500 м. Эта величина обусловлена тем, что ГВК, установленный на спасательном судне, должен не столько обеспечивать подводно-технические работы, сколько оказывать водолазную поддержку проведению спасательной операции с помощью спасательного глубоководного аппарата (СГА). Поэтому глубина работы водолазов должна соответствовать глубине спасания подводников. Все зарубежные аналоги обеспечивают работу водолазов только до глубин 300 м. Что делать, если аварийная ПЛ лежит на глубине больше 300 м? Именно такую ситуацию эксперты НАТО назвали "недопустимым преимуществом" России. Интересно, они сейчас мучаются с корректурой своего ГОЗа? Или надеются, что эти загадочные русские сами откажутся от своего преимущества?

Архитектура спроектированного ГВК позволяет в значительном числе случаев совмещать выполнение водолазных работ с проведением декомпрессии большого числа спасаемых. Поэтому при потребности в водолазных работах во время проведения спасательной операции не придется дополнительно привлекать специализированное водолазное судно (которых, кстати, в России просто нет). В таких случаях один "Игорь Белоусов" и здесь сможет заменить работу двух судов.

Говоря о техническом уровне разработки спасательного комплекса, выполненной "Лазуритом", нельзя не коснуться одного из важнейших аспектов спасательной операции – стыковки СГА с аварийной ПЛ. Помните, как после аварии АПЛ "Курск" кораблестроителям и спасателям ВМФ все приводили в пример автоматическую стыковку в космосе. Всем ясно, что стыковка под водой с инженерной точки зрения является операцией намного более сложной: перепад давлений в десятки раз больший, аварийная ПЛ может лежать с значительными креном и дифферентом, и все должно происходить в условиях течения и ограниченной видимости, чего безусловно нет в космосе. Поэтому я просто поблагодарю конструкторов "Лазурита" и его агентов: строящийся СГА "Бестер-1" будет обладать возможностью автоматической посадки на комингс-площадку аварийной ПЛ!

И последнее, о чем скажу. За счет титанового корпуса СГА и за счет уникальной системы регенерации гелия (мы не нашли ничего подобного за рубежом) наш комплекс будет иметь пониженные эксплуатационные расходы.

– При таких преимуществах на чем основаны Ваши сомнения по поводу продолжения работы?

– Вы меня заставляете говорить о том, во что не хочется верить – как говорят классики, нет таких преступлений, которые бы не совершались во имя прибыли в 300%.

Да, я не вижу юридических оснований для прекращения работы. Не верю, что можно как-то подправить ТЗ, чтобы получить повод покупать импортный водолазно-спасательный комплекс. Не думаю, что ВМФ откажется от научно-технических достижений своего же 40 ГНИИ МО РФ, который еще в советские времена выполнил громадный объем экспериментальных исследований. Ведь это является научной базой сегодняшнего ТЗ на ГВК и дает нам возможность, в частности, обеспечить погружение водолазов на глубину 500 м. Не верю, что найдется повод списать более одного миллиарда рублей бюджетных средств после почти что всенародной эпопеи со стоимостью спасательного судна в целом и стоимостью ГВК в частности. Я понимаю, что от того, как сейчас будет решен вопрос, впоследствии будет зависеть число спасенных человеческих жизней. Будет зависеть и будущее: сможет ли Россия сама строить или только покупать?